– К утру вернемся, – пообещал Симай.

Гамма старалась вовсю, и к монастырю кармелиток босых пролетка Рошика подкатила, когда часы Сыскаря показывали три часа тридцать восемь минут. По их расчетам выходило, что вампиры могли начать свое кровавое дело уже с четверть часа назад. С учетом всех обстоятельств. Но как это определить? Никак. Вампир убивает свою жертву бесшумно. И, если ничего не предпринимать, только обнаруженные утром трупы расскажут о том ужасе, который произошел ночью. Сколько их будет по всему городу? Десять? Пятнадцать? Двадцать? Больше? Они не знали. Но точно знали, что трупы будут. Оставалось лишь постараться, чтобы их было меньше. Любыми способами. И набат был не самым плохим из них.

Монастырь располагался на склоне Замковой горы, и собор Сретения был виден почти из любой точки города. Хорошо был слышен и его колокол во время праздничных служб.

Они проникли в собор через боковой вход, от которого, как выяснилось, у Рошика оказался ключ.

– Однако, – удивился по этому поводу Ярек. – Откуда бы, спрашивается, у простого княжеческого извозчика ключ от монастырского собора?

– Я потом расскажу, ладно? – попросил Рошик и, кажется, покраснел. Хотя в темноте это и трудно было определить.

В набат ударили без одиннадцати минут четыре. Голос у местных колоколов и впрямь оказался что надо. Густой, гулкий и одновременно звонкий, тревожный до дрожи набат потек от Замковой горы в город, толкаясь в каждую дверь и каждое окно. «Не спите, люди, вставайте, беда! Не спите, люди, вставайте, беда!», – казалось, кричала и будоражила колокольная медь.

И таки докричалась. Сверху, с колокольни, хорошо было видно, как там и сям в темных окнах загораются огни свечей и ламп, а вскоре у собора появились и первые встревоженные люди. Первыми, разумеется, проснулись монашки во главе с настоятельницей, которая потребовала разъяснений происходящему в самой категорической форме, которую только могла себе позволить.

Ярек и Сыскарь, находящиеся внизу именно с этой целью, объяснили. Коротко и внятно. Настоятельница не поверила и потребовала прекратить безобразие. Ярек и Сыскарь отказались. Рошик и Симай на колокольне вошли в раж, – набат уже ревел так, что трудно было разговаривать. К собору с окрестных улиц стягивался народ. Где-то, кажется, в соборе Марии Магдалины, расположенном на другом конце города, за Полтинкой, поддерживая своего собрата, тоже ударил колокол. И почти сразу же третий – на колокольне Церкви Покрова Пресвятой Богородицы, что на улице Славянского Братства. Город уже не просыпался. Он проснулся.

Наконец, нарисовалась полиция. Сначала в виде двух заспанных и уже известных нашим друзьям околоточных Смирнова и Бойко, а затем, буквально следом за ними, и лично господина полицмейстера на своем неизменном «руссо-балте».

– А, это опять вы, – вздохнул Дмитрий Борисович, войдя в собор и увидев Ярека и Сыскаря в окружении взволнованных монахинь, нескольких наиболее пронырливых горожан и Смирнова с Бойко. Казалось, он еще не ложился. – Смирнов, Бойко, почему нарушители до сих пор не задержаны?

– Осмелюсь доложить, Ваше превосходительство! – отрапортовал Бойко, вытягиваясь во фрунт. – Разбираемся!

– Вампиры в городе, Дмитрий Борисович, – негромко, но так, чтобы господин полицмейстер услышал, произнес Сыскарь. – Врата открылись не в положенный час. Позже. Но открылись.

Горчаков шагнул к Сыскарю вплотную, посмотрел в глаза. Солнце еще не взошло, но монашки и остальные зажгли по всему собору десятки свечей, и в колышущейся теплыми огнями полутьме центрального нефа господин полицмейстер увидел, что этот человек не врет.

– Твою мать, – сказал Его превосходительство. – Упустили. И что теперь делать?

Ад начался на рассвете. После того, как была обнаружена вторая мертвая обескровленная семья (муж, жена и ребенок – девочка четырех лет) с характерными ранами на шее, и по городу уже не поползли, а полетели панические слухи. Вот теперь Ярек мог быть доволен – его вчерашняя статья возымела действие, ему поверили. Жаль, поздно.

В полицию продолжали поступать сообщения о найденных трупах, и стражи порядка буквально разрывалась на части. К десяти часам утра убитых и обескровленных насчитывалось двадцать два человека, в том числе восемь детей. И ни единого следа, по которому можно было выйти на устроивших этот кошмар вампиров. Солнце давно взошло, и кровососы явно где-то залегли в ожидании следующей ночи и очередного открытия врат, дабы уйти к себе. Но где именно они залегли? Не будешь же, в самом деле, ломиться во все двери подряд! Впрочем, в пару десятков дверей все-таки вломились. Тех, что вызывали хотя бы тень подозрения. Естественно, без малейшего результата.

А тем временем Княжеч охватила паника. Да такая, что любо-дорого посмотреть. Внезапно самым популярным и востребованным человеком в городе стал извозчик ломовой обыкновенный. Люди хватали самое необходимое и устремились прочь из города. В соседние городки и села, к родственникам и знакомым. Куда угодно, лишь бы уехать. Извозчики взвинтили цену до небес. Толпы людей осаждали железнодорожные кассы, дежурного по вокзалу и коменданта, требуя дополнительных поездов. Самые отчаянные потянулись из города на своих двоих. Многие с детьми.

Немедленно оживились мародеры и прочая уголовщина, и к четырем часам пополудни Княжеч колбасило не по-детски. Полиция решительно не справлялась с количеством правонарушений: грабежей, насилия, членовредительства и воровства (уже случилось и несколько убийств явно уголовного характера) и падала с ног. Паника нарастала. Возник и мгновенно распространился слух, что наступающей ночью в городе устроят натуральную Варфоломеевскую резню сотни вампиров, которые, якобы, специально для этого уже затаились в лесу Горькая Вода. Тут же следом за ним взлетел и окреп другой слух. А именно: нашествие вампиров – это лишь первая ласточка. На самом деле начался Апокалипсис, Конец Света, и спасутся только праведники, как и сказано в Писании. Ну и те, кто успеет покаяться, знамо дело.

Народ ринулся в церкви. В городе полыхнули первые пожары…

Губернатор и градоначальник наседали на господина полицмейстера, требуя навести порядок. Господин полицмейстер отбивался, как мог – у него категорически не хватало людей.

– Подключайте армию, господин губернатор, – наконец, устало предложил он. – И вводите чрезвычайное положение. Это единственный выход.

– Зачем нам армия? – возразил губернатор – толстый, трусливый и продажный, который боялся любой ответственности хуже городского пожара с четырех концов. – У нас есть полиция, а у полиции оружие. Расстреляйте парочку мародеров, остальные сами разбегутся.

– У мародеров тоже оружие